Общеизвестен факт разделения Кантом мира на феноменальную и ноуменальную сферы. Причинность и свобода — основные понятия, характеризующие это разделение. Мир феноменов предполагает наличие причинно-следственной связи. Соответственно знание подчинено причинным отношениям. Знать по большому счету можно только феномены. И в связи с этим Кант в «Критике чистого разума» детально доказывает возможность познавательных синтезов и демонстрирует структуру «работы» рассудка. Одним из ведущих понятий в ходе разбора синтезов становится понятие времени. Темпоральные синтезы фундируют все сознательные процессы, а также, по мнению некоторых исследователей, является «языком» описания сознания. Необходимость введения особого языка описания сознания обусловлена возможностью парадокса, связанного с познанием сознания. Сознание сознания не может быть феноменом, а если может, тогда сознание — феномен природы.
[18]
Чтобы избежать противоречия, Канту приходится ввести время как некий фундирующий слой, который обеспечивал бы цельность сознания существования. Следовательно, и мир природы наполняется временем.
При переходе от теоретической способности суждения к эстетической остается важной проблема времени. В «Критике практического разума» время элиминирует как не совместимое с миром свободы понятие. В мире, где есть свобода невозможно время. Это отсылает нас к известному месту у Августина (вопрос о том «что делал Бог до того как создал небо и землю»).
По замыслу Канта «Критика способности суждения» должна была показать возможный переход от мира феноменов к миру ноуменальному. У способности суждения нет своего специфического объекта, в силу этого все внимание переносится на субъект суждения.
При переходе к способности суждения меняется не объект рассмотрения, точка зрения, некоторый опыт видения.
В связи с этим возникает интересное словосочетание «игра воображения». Между «Критикой чистого разума» и «Критикой способности суждения» даже можно провести аналогии. Например, исследователи отмечают фундаментальную схожесть «схематизма мышления» и «игры воображения». Соответственно, должен был подниматься вопрос о статусе времени в «Критике способности суждения». Но при чтении обнаруживается то, что Кант специально этот вопрос не разбирает. Только один фрагмент указывает на понимание Кантом места времени в аналитике способности суждений. А именно: «измерение пространства (как схватывания) есть вместе с тем и описание его, стало быть, объективное движение в воображении и прогресс; приведение множества к единству, единства не мысли, а созерцания, стало быть, последовательного схватываемого в одно мгновение, есть, напротив, регресс, который снова устраняет условие времени в прогрессе воображения и делает наглядным сосуществование» (Кант И. Критика способности суждений. СПб., 1995. С. 195.).
Т.е., опыт схватывания в сфере эстетического суждения «выключает» время или, говоря словами Канта, устраняет «условия времени». Что понимает Кант под «условиями времени»? Как кажется, здесь имеется ввиду причинно-следственный характер времени, а именно деление времени на прошлое, настоящее и будущее. С самого начала «Критики способности суждения» Кант указывает на тот факт, что единство эстетического настроения и эстетического образа основаны на ином принципе, не на том, посредством которого мы на уровне теоретического разума соединяем особенные элементы в общие комплексы и правила. Одно явление выступает по отношению к другому в модусе эквивалентности, они относятся друг к другу как основание к следствию. Напротив, эстетическое понимание целого и его отдельных моментов исключает такого рода воззрения. Явления не расчленяется на его условия, а удерживается таким, как оно непосредственно себя дает; здесь мы не погружаемся в понятийные основания или следст- [19] вия, а пребываем у него, чтобы предаться впечатлению, которое оно пробуждает в самом созерцании. Вместо обособления частей и их господства или подчинения для понятийной классификации здесь действует стремление охватить их все в общем видении и соединить для нашего воображения; вместо действий, посредством которых они вторгаются в причинную цепь явлений и в ней продолжаются мы только вычленяем в них чистую ценность в настоящем.
Кант не отказывается от присутствия времени в эстетическом суждении, но время понимается в данном случае только как мгновение настоящего, «прекрасное мгновение».
Добавить комментарий