Исторически зафиксированная пригнанность искусства и математики — довольно знакомый лейтмотив штудий по культуре. Эта пригнанность, до смежности и однородности, подкрелпяется в наше время дизайном и компьютерной графикой, переводящей « двоичную» систему «порыв души» художника. Шпенглеровский мотив о том, что и одно (искусство) и другое (математика-геометрия) занимаются выстраиванием пространства, — один из штрихов сочлененности двух в чем-то диаметральных областей человеческой деятельности. Различие, которое выстраивается в отношении этих же областей — также общее место. Не нужно обладать «солидными» познаниями ни в искусстве, ни в математике, чтобы разглядеть их сущностную противоположность, достаточно мысленно поставить рядом, скажем, творцов от математики и от искусства, и все станет на свои места: свободный полет фантазии и добротность каузальности. Однако, разнесенность двух сфер (художественного творения и научной мысли) базируется на сущностном единстве, пригнанности этих сфер, ибо эти сферы конституируются одной и той же экзистенцией.
Можно, конечно, дистанцировать, или, соответственно, сближать обе сферы по объекту, который служит предметом активности. Подобный подход можно наблюдать в постоянно традируемом в XIX и XX веках разделении на гуманитарное и естественнонаучное знание. При подобном подходе различия двух сфер выступают на первый план. Недостаток данного подхода — это «потеря» того агента, которой, кстати, исторически и культурно контекстуально конституирует эти две сферы.
Но именно единая экзистенция устанавливает эти сферы как различные. Обе сферы, которые нас интересуют сейчас — есть два особых способа, взгляда активности человека. В этом выражении нам важно: различные способы, один человек. По сути это два взгляда, но взгляды человека, который он бросает на мир и согласно которым он его обустраивает и конституирует. Более корректно говорить не о двух взглядах, но о двух ракурсах, перспективах единого взгляда. Соответственно, в этих двух ракурсах единого взглядах проявляется как тождественность так и различие. Тождественность базируется на глубинном основании функционирования интеллекта экзистенции. Мы утверждаем, что выстраивание мира, конституирование данностей сознания экзистенции не может протекать как два совершенно различных, несоединимых взгляда. Ракурсы этого взгляда могут меняться, но взгляд, еще раз подчеркнем, меняющий точки отсчета, один. Ибо само конституирование объекта, которое может протекать как научное исследование или как художественное творение, использует один и тот же «аппарат» понимающей и живущей экзистенции и, соответственно, то единство, [76] которое со времен античности постоянно выступает на первый план в отношении любого взгляда, как научного, так и художественного, отражает реальный процесс. Если, конечно, мы не теряем «за объектом» сам «субъект», саму экзистенцию.
Итак, художественное произведение, результирующее взгляд процесса художественного творения есть проекция «взгляда», во многом аналогичная проекции «взгляду» научного исследования. Более того, эта проекция, как ракурс единого «взгляда» сочленяется не только с научной сферой, но с любой другой сферой, конституируемой экзистенцией: сферами морали, повседневности, экономики, воспитания, культуры в целом и т.п. Соответственно то, что проявлялось как пригнанность, соседство математики и искусства (античность), науки и искусства (Возрождение: напомним, что для «теоретиков» эпохи Возрождения живопись выступала как одна из наук), геометрии и искусства (кубизм) — есть отражение изначального единства конституирующего взгляда человека.
Взгляд, который под различными ракурсами выстраивает различные «миры», конфигурируется совершенно определенным для каждой культуры, даже субкультуры, способом. Этот процесс — процесс воспитания и традирования. Раз сформировавшись, он сохраняется в существенных своих моментах на протяжении долгого периода времени. Индивидуальность, которой обладает и которую конституирует единичный индивид, через постоянное воспитание-дрессуру (воспитание берется здесь в широком смысле этого слова как постоянный процесс согласования индивида и социума) соответствует социуму. Это соответствие социуму, а также тот момент, что любой акт есть именно акт, т.е. репрезентация, проходит через эйдетику и ею формуется. Именно поэтому ракурс науки, искусства, проявляют тождественность. Конфигурирование, формование эйдетикой любого закона, любого художественного произведения, протекает в тех рамках, а главное в тех «заранее» вложенных «оттенках», «изгибах», которые этой эйдетикой допускаются.
В этом смысле велик соблазн разделения эйдетике согласно конфигурируемым объектам, т.е. региональное членение эйдетика на «части», отвечающие за, скажем, повседневность, за искусство, за экономику, за мораль и т.п. Дело обстоит, по-видимому, гораздо сложнее, и мы имеем дело с различными «размерностями» одного и того же единого поля. Единство ракурсов, переплетение, взаимоконституирование — это лишь отражение реального состояния дел. Размерности эйдетики, результирующиеся в конституировании различных объектов, есть размерности единой эйдетики, и, соответственно, они взаимоконституируются, взаимонакладываются и взаимопроникают друг в друга, образуя подчас причудливые архи-формы, отливающие и конституирующие «затем» внешние данности, т.е. объективный мир. Если к этому прибавить то обстоятельство, что эйдетика сама по себе не представляет единого для каждого индивида мыслимого пространства, то мы получим «реальность» бесконечной сложности и вариативности.
[77]
Вместе с тем, можно, конечно, существуют единые схемы, которые свойственны любым размерностям эйдетики, которые, в идеале, не претерпевают существенные изменения даже при смене типов эйдетик, которые свойственны для любой культуры. Эти типы, возможно, и вызывают возможность понимания и традирования как научных данных, так и постижение произведений искусства, принадлежащих к различным культурам, даже в том случае, если, например, сам феномен искусства не является вычлененным и строго зафиксированным (речь идет о постоянных спорах о статусе и значении тех явлений, которые однозначно оцениваются в наше время как художественные творения).
Добавить комментарий