Обсуждению различных аспектов проблематики, связанной с социальным воображением, было бы логично предпослать попытку ответа на вопрос о самой возможности его существования. Что такое социальное воображение? Возможно ли воображение — такое, как мы его понимаем на уровне индивидуальном — на социальном уровне?
Вопрос поставил передо мною мой старший сын, изучающий в школе философию и, видимо, уже чему-то наученный своими достойными преподавателями. Узнав о теме предстоящей конференции, он с присущей всякой [80] юности категоричностью заявил, что говорить тут не о чем, поскольку социального воображения не бывает. Аргументацию свою он выстроил на двух примерах, заслуживающих того, чтобы их здесь привести.
«Вот скажи мне, король рок-н-ролла — это кто?» — спросил ребенок. — «Элвис Пресли, конечно». — «Видишь: ты, нисколько не задумываясь, воспроизводишь стереотип. Этому образу соответствует конкретная личность. При этом мы не знаем, был ли он действительно самым-самым, и нас это даже не интересует: нам сказано — король, и все. Теперь другая ситуация: уважаемый Владимир Владимирович Путин. Полгода назад никто не знал, кто это такой. Однако нам показали по телевизору, как он замечательно решает проблемы, как он здорово смотрится в штормовке на боевом тихоокеанском корабле, как он мудро беседует с журналистами — и теперь вся страна готова избрать его президентом. Где же тут наше воображение? Скорее, оно полностью отсутствует, если мы принимаем чужие образы как свои».
Обдумывая этот vox populi, я пришла к выводу, что и впрямь слово «воображение» обозначает две разные реальности в его применении к сферам индивидуального и социального.
Когда мы говорим о воображении как индивидуальном свойстве, имеется в виду психическая энергия, творящая то, чего нет в действительности, создающая небывалое. Синонимом воображения будет тогда фантазия. Можно вспомнить также ряд богословских христологических терминов: воплощение — ситуация, когда Слово становится плотью, вочеловечение — принятие Сыном Божиим всей полноты человеческой природы. Воображение может быть понято тогда как наделение образом, формой, предъявление чувственному восприятию того, что до этого существовало в глубоких слоях бытия бесформенно, безобразно. Именно в этом корень творческого воображения. Блок слышал гул, рокот музыкальных волн, прокатывающихся в мировом пространстве. Когда он давал им образ, воображал их, получались стихи. В своей работе «О назначении поэта» он декларирует эту деятельность как высшую и единственную миссию поэта и поэзии.
Когда же речь идет о воображении социальном, то, как правило, исследуется процесс внедрения продукта чьего-то персонального воображения в общественное сознание, мнение, чувствительность. Блестящий пример такого превращения индивидуального творчества в общезначимый стереотип приводит Т.В. Шоломова в своем сообщении «Воображение террориста» (см. настоящий сборник): оригинальный ход, изобретенный Верой Засулич, еще до своего осуществления овладевает воображением ее подруги Марии Коленкиной, а затем становится достоянием всего отечественного нигилизма. Легкость, с которой мы отдаем свое внутреннее пространство фантомам чужого воображения, свидетельствует о том, что в сфере социального человеку свойственно страшиться творчества и выбирать широкий путь унификации, предпочитая одобренный общественным мнением стереотип риску персонально оправданного поступка.
[81]
Логика индивидуального воображения может быть представлена как творческое движение из пространства безобразного к уникальному, а потому драгоценному, образу, который имеет коммуникативную природу: я оформляю свои интуиции, воображаю лишь затем, чтобы сообщить, уяснить себе и другому эти смутные вдохновения. Логика социального воображения иная: это униформирующее и конформирующее движение рецепции образа, который приходит к нам из пространства власти, причем сообщения здесь не предполагается: санкционированный образ требует лишь тавтологического воспроизведения.
При всей схематичности изложенного, невозможно игнорировать тот факт, что в сфере социального воображения образ тяготеет к стереотипу, а творчество отступает перед желанием стать таким, как все (и даже быть не таким, как все, мы стремимся, используя стереотипные стратегии). Вероятно, это происходит оттого, что индивидуальное воображение — стояние персоны лицом к лицу с миром, а потому воображение всегда имеет мощное экзистенциальное обеспечение, уходя корнями в незнаковое молчание бытия. В сфере же социального воображение сводится к знаковым играм, за которыми стоит необходимость идентификации. Всякий всплеск персональной фантазии, попадая в силовое поле социальности, либо тиражируется, либо игнорируется, в любом случае утрачивая свое первоначальное качество.
Добавить комментарий