Значение теологемы «Священная война» для формирования библейской философии истории

[140]

Сложные социально-политические и общественные отношения и связанные с ними эсхатологические и мессианские настроения во время превращения Иудеи в римскую провинцию окрасили собой все стороны жизни иудеев. Война как вооруженное и насильственное действие людей, направленное на достижение определенных социально-экономических и политико-идеологических целей, играет важную социально-регулятивную роль, при всей понятной негативности этого феномена с гуманистической точки зрения. Для понимания исторической концепции, сформулированной в иудейских апокалиптических текстах, нам необходимо прояснить часто используемую в Библии теологему «Священная война».

Война — это вид межгрупповой конфронтации. Социальные группы, такие как народ, государство, нация, ведущие военные действия, должны, так или иначе, ощущать себя как единое целое, противопоставляющее себя другой социальной группе. Однако библейская философская концепция единого человечества создает некоторые трудности для формирования такого противопоставления. В Библии первые поколения детей Адама признаются единым и не знающим этнической обособленности человечеством. Только после потопа начинается разделение человечества по трем сыновьям Ноя и их потомкам, к которым восходят другие живущие вокруг народы. Потомком Сима является Авраам, от которого Бог обещает произвести «большой народ». У Авраама [141] рождается много побочных сыновей от наложниц, которые становятся родоначальниками множества родственных, но «чужих» народов, а истинного, с точки зрения иудеев, продолжателя рода Исаака рождает Сарра. У Исаака родятся близнецы, один из которых Исав, становится родоначальником родственных, но «чужих» эдомитян. Второй близнец, Иаков — родоначальник того «мы», которое уже в условиях египетского рабства предстает в качестве единой общности «сынов Израилевых». Становление «своего» этноса представляется итогом постепенного выделения из первоначального единого человечества различных общностей, которые консолидируются в отдельные этносы, превращающиеся в «мы» каждый для себя и «они» друг для друга. С этого момента у этноса появляется самосознание, а, значит, и возможность противопоставления себя другому этносу.

Доминантой в таком осмыслении этногенеза выступает партикуляристическая тенденция, сочетающаяся с достаточно сильным универсалистким направлением. Универсализм Библии сказывается в том, что признается происхождение «мы» и «они» из одного начала. Восприятие «их» как врагов достаточно распространено в Ветхом Завете. Однако жесткий партикуляризм по отношению к «ним» постепенно смягчается у еврейских пророков и утверждается более универсалистская установка, которая неизбежно сочетается с признанием «своего» и «чужих» этносов активными участниками единого для всех исторического процесса. Библейская философская идея единой истории наделяет народы, и, в первую очередь, «свой» народ, творческим потенциалом для воплощения Божественной воли.

По древневосточным представлениям, каждое божество покровительствует своему народу. Это делает его высшей ипостасью этноса. В этом случае война данной этнической группы становится войной, которой покровительствует его божество, то есть это — «священная война». «Священная война» была частью древневосточной ментальности, однако наличие множества этнических групп, каждой из которых покровительствовали свои боги, еще не выводят эту войну на космический [142] уровень войны Добра со Злом, что появляется в поздних библейских текстах.

Представление о том, что история имеет начало, логически приводит древних иудеев к тому, что она когда-нибудь завершится. Разрушение Первого Храма и Вавилонский плен стали первой вселенской катастрофой, знаменующей конец этого мира и суда Бога над ним. Осмысление Судного дня у Иезекииля как дня божественного чуда в космически-универсальном и локально-партикуляристическом аспектах, по мнению И. Вейнберга, традиционно для древнееврейских пророчеств 1. У Иезекииля священная война — это атрибут Судного дня. Согласно пророчествам Иезекииля, последняя война завершится поражением Гога и его войска, после чего наступает время божественного спасения, возвращение диаспоры и воцарения Давида. Воскресение мертвых в «тот день» — это единовременный акт. В представлении Иезекииля, по мнению И. Вейнберга, воскресение мертвых как национально-государственное явление связано с воскресением и правлением Давида как воплощения восстановленного национального и государственного единства, но не как Мессии, представление о котором тогда еще не было окончательно сформировано 2. Однако более позднее толкование этого пророчества привело именно к появлению образа Мессии из рода Давида.

Эсхатологическая концепция всемирной истории была окончательно сформирована в эллинистический период. Обострение отношений греков и евреев произошло из-за репрессий Антиоха IV. Вначале Антиох Епифан не затрагивал иудейскую религию, будучи занят военными походами в Египет и защитой Вавилонии против Парфии. Однако в 168 г. до н. э. Рим заставил Селевкидов покинуть Египет, и, по мнению В. Тарна 3, Антиох решил, что сможет противостоять Риму, превратив свою державу в один народ, с единой греческой религией и культурой. В 170 г. до н. э. Антиох IV Епифан устроил в Иерусалиме резню, [143] ограбив при этом Храм. В 167 г. до н. э. им был издан указ, насильственно насаждавший греческую религию, что привело к восстанию. По мнению М. Штерна 4, длительное греческое управление Иудеей, материальные достижения эллинской цивилизации в области ведения финансов, сельского хозяйства и строительства городов вызвало в Иудее далеко идущие изменения. Если до того времени евреи отличались сплоченностью, то теперь, наряду с традиционным образом жизни, свойственным низшему сословию, начала складываться эллинизированная культура иудейской элиты. С другой стороны, по мнению М. Даймонта 5, религиозные репрессии Антиоха привели к сплочению евреев, что во все времена было обратной стороной антисемитизма. Сплочение евреев при Антиохе IV было не столько протестом против эллинизации, сколько неприятием ограничения религиозной свободы. Впервые евреи осознали себя не столько этнической, сколько религиозной группой. Поэтому войны евреев против угнетателей снова в их сознании стали войнами, защищающими интересы Бога, то есть «Священной войной».

А. Бертолет разделял две борющиеся между собой группы евреев на еврейство пророческо-универсалистическое и еврейство священническо-партикуляристическое 6. В сложившейся социокультурной ситуации партикуляристическое противопоставление «чистого» «мы» и «нечистого» «они» выводило любую грозившую вспыхнуть войну на уровень войны между Добром и Злом, то есть «священной войны» в древнееврейской системе ценностей. Если для зелотов «священная война» велась на Земле Израиля с римлянами, как представителями метафизического Зла, то для ранних христиан борьба перешла за пределы мира сего.