Концепция исламского пути развития в современной политической идеологии мусульманских стран

[15]

В настоящее время резко усилилось воздействие религиозного фактора на процессы общественного развития как в странах, традиционно исповедующих ислам, так и на мировую политику в целом. Глубина этого воздействия различна по сферам общественной жизни и неравно воспринята в общественном сознании социальных групп в исламских государствах. Современные исламские политические движения становятся все более зависимыми от соотношения классовых сил в каждой мусульманской стране, что ярко проявилось в 70-х гг. XX в. и остается характерной чертой их исторического развития. С распадом СССР и созданием новых независимых государств обострилась проблема их идеологического и религиозного определения. Подавляющее большинство населения бывших среднеазиатских республик составляют мусульмане, поэтому естественно обращение этих стан к опыту идеологического обоснования нового пути развития общества и государства в традиционных мусульманских странах. Исламский путь, выступающий долгое время как «третий путь», в отличие от капитализма и социализма, на сегодняшний день является единственной альтернативой капитализму в глазах миллионов мусульман, то есть вторым мировым путём развития.

В данной работе предпринята попытка описания степени распространения концепции исламского пути в общественном сознании различных социально-политических групп в исламских государствах (на примере Пакистана, Ирана и Саудовской Аравии).

Социальные группы, являясь важнейшими элементами социальной структуры общества, отличаются стабильностью, сравнительно высокой степенью однородности и сплочённости, а также вхождением в более широкие социальные объединения в качестве структурных единиц. В данном случае мы имеем дело с социально-классовыми группами и, частично, с группами конфессиональными 1. Анализируя стратификационный состав исследуемых исламских государств, можно выделить три основных социальных группы по признаку экономической и политической [16] независимости: крупная буржуазия, мелкая буржуазия и группа обездоленных (пауперов, люмпенов, маргиналов), причём в каждом государстве количественный и качественный состав данных групп будет значительно отличаться. Идеи исламского пути развития получили неравную степень распространения среди указанных социальных групп населения, поэтому их изучение важно по той причине, что именно от среды распространения зависит, каким содержанием будут наполнены теоретические формы.

Принято считать, что идеи исламского пути, каким он видится фундаменталистам типа С. Кутба или имама Р. Хомейни, распространены среди представителей низших слоёв города, люмпенов, маргиналов. Действительно, социальные корни подобного явления нельзя не учитывать. Страх толкает представителей этих слоёв на путь экстремизма и фанатизма. Низы (по терминологии Хомейни — обездоленные), для которых характерны отчаяние и склонность к крайним методам социального протеста, составляют большинство населения многих исламских стран. Так, в Иране к началу Хомейнистской революции 1978-1979 гг. только в крупных городах насчитывалось полтора миллиона пауперов и люмпенов. В Пакистане к началу 80-х годов ¾ горожан были неимущими или малоимущими, в Ливане бедные и нищие составляют 30 % населения 2.

Классическим примером может служить Исламская республика Пакистан. Здесь более чем 150-миллионное население в массе своей пребывает в бедности, подавляющее большинство безграмотно. Население растёт слишком быстро, чтобы можно было обеспечить всех достаточной социальной поддержкой. Военный бюджет вдвое превышает расходы на здравоохранение и образование, а пропасть между богатыми и бедными постоянно увеличивается. Страх перед Индией как «дамоклов меч» висит над республикой. Не трудно предсказать рост авторитета фундаментализма и вполне допустимо представить восстание народных масс, тем более что Пакистан долгое время был домом Усамы бен Ладена, и многие пакистанские мусульмане видят в нём героя, бросившего вызов могучей Америке.

Концепция исламского пути развития распространяется в Пакистане не только среди обездоленных или мелкобуржуазных слоёв, но и среди консервативных кругов крупной буржуазии, которые вкладывают в неё вполне определённый социальный смысл — сохранение своего господства с ярко выраженной тенденцией к диктаторским формам правления и расширение своего влияния на Афганистан и Среднюю Азию. Страх перед дезинтеграцией [17] Пакистана, испытанный после образования республики Бангладеш, привёл к определённому успеху политики «исламизации сверху». Зия-уль-Хаку и его режиму в середине 80-х гг. было выгодно подогревать религиозный фанатизм в отношении к «индуистской» Индии. Но кто может дать гарантии, что исламское движение низов с его лозунгами исламской социальной справедливости не сметёт официальное духовенство? Более того, ультрафундаментализм стал популярен и среди интеллигенции. Анализ, проведённый профессором социологии американского университета в Каире Саад-эд-Дином Ибрагимом, показал, что типичный член экстремистской исламской группы либо студент, либо человек с высшим образованием (обычно не гуманитарным), принадлежит к средней или мелкой буржуазии, имеющей родственников в сельской местности среди зажиточных слоёв 3.

Идеи исламского пути способны привлечь и сплотить под своими знамёнами разные слои общества. Неоднородность мусульманского движения не сводится на нет тем, что оно провозглашает ряд общих постулатов и принципов, имея в виду резко отличающиеся конечные цели. Религиозная форма борьбы в Иране послужила консолидирующим фактором при свержении шахского режима. Иран, пожалуй, считают самым ярким примером, когда вера в Бога победила веру в капитал, и было провозглашено теократическое государство во главе с духовными лидерами. Господство феодально-помещичьей элиты, коррупция, этнические проблемы, огромный разрыв между богатыми и бедными, зверства тайной полиции САВАК, вестернизация — всё это питало недовольство народных масс. Но так как проявления недовольства подавлялись, единственным местом высказывания своих мыслей стали мечети, а единственной организующей оппозицию силой — духовенство во главе с аятоллой Хомейни. Включение в революционный процесс патриотических сил исламского движения содействовало расширению социальной базы революции и политической активизации самой отсталой части иранского общества. Деятельность ряда мусульманских лидеров имела решающее значение в отказе буржуазной оппозиции («Национальный фронт» и др. организации) от половинчатой политики в отношении шахского самодержавия. После свержения шаха радикальное исламское течение способствовало антиимпериалистической и антимонополистической направленности революции.

Социальная опора антишахской исламской революции многолика, однако самые горячие сторонники Хомейни представлены двумя [18] группировками. Первая — радикальная — придерживается жёсткого курса имама. К ней принадлежат маргинальные слои. Во вторую — традиционалистскую— входят представители крупного торгового капитала, умеренное духовенство и заправила базара, имеющие широкие возможности подкупа низших слоев. После разгрома сопротивления режиму Хомейни именно эти группы стали социальной базой теократического режима ИРИ 4. Следует, правда, отметить, что через 10 лет произошла «вторая» революция, которая привела к власти представителей политической элиты («технократов»), но суть, в принципе, не изменилась.

Особый интерес представляет пример всенародной поддержки курса исламского пути в трактовке крупнобуржуазной элиты Саудовской Аравии. Найдется немного стран в мире, которые за счет своих сырьевых ресурсов могут развиваться такими быстрыми темпами. Даже война в Персидском Заливе, на которую королевство потратило 65 млрд. долларов, не замедлило осуществления запланированного пятилетнего плана развития (1991-1995 гг.) 5.В стране запрещены все политические партии. Согласно предписанию Корана, провозглашено единство без деления на касты. «…Держитесь за вервь Аллаха все и не разделяйтесь, и помните милость Аллаха вам, когда вы были врагами, а он сблизил ваши сердца, и вы стали по его милости братьями…» 6. И хотя разрыв между доходами членов правящей династии и рабочими измеряется астрономическими цифрами, доходы большинства граждан позволяют чувствовать себя уверенно. Уровень жизни достаточно высок: хорошо оборудованные школы, больницы, бесплатное медицинское обслуживание и образование, включая высшее. Саудовцы не сомневаются, что всё это — милость Аллаха, даровавшего стране пустынь в награду за благочестие её жителей нефтяные богатства.

Трудно понять, почему нынешние саудовцы так привержены идее исламского пути, освященного Абд-аль-Ваххабом, если не учитывать их гордость своей историей. Центральная часть Саудовской Аравии — Неджд — единственный район арабского мира, который никогда не подчинялся западному или другому иностранному господству 7. Благодаря этому она дольше, чем другие арабские государства, сохраняла нравы и обычаи предков. Этим объясняется и традиционализм данного общества. Объединение многих племён, рассеянных на пространствах, сравнимых разве что с Западной Европой, было бы невозможно без прочного союза между эмирами-саудитами и религиозным реформатором Абд-аль-Ваххабом, который [19] проповедовал восстановление в Аравии первозданного ислама. Эта коалиция явилась первопричиной военно-религиозной эпопеи, в течение которой вдохновляемые воинственной верой войска во главе с Саудом произвели в начале XIX в. такое сильное впечатление на Европу, что А. Дюма написал: «будущее принадлежит Ваххабитам» 8.

Учение Абд-аль-Ваххаба способствовало сплочению нации, нынешние саудовцы являются его приверженцами и не намерены поступаться своими религиозными, культурными ценностями. Как подчёркивает Васильев, «ислам в его ваххабитской форме, племенные и клановые связи — реально существующие и долгосрочные факторы в саудовском обществе. Даже в условиях быстрого развития капитализма они будут оказывать воздействие на эволюцию социально-политической структуры, на характер потенциальных революционных конфликтов» 9. Саудовский народ проникся духом истории, для которой характерен вековой союз между политической и духовной властью. Менталитет народа руководители королевства не могут не принимать во внимание при выборе политического курса или технической модернизации страны. Все социально-экономические и политические перемены, происходившие в стране после 1938 года, вступали в силу лишь после одобрения со стороны улемов.

Таким образом, мы видим, что в Саудовской Аравии популярность концепции исламского пути объясняется не наличием большого числа обездоленных, а наоборот, в религиозном сознании общества экономические достижения, успехи на мировой политической арене отождествляются с фундаменталистской верой отцов — ваххабизмом. В Саудовской Аравии, как нигде более, религиозная общность в общественном сознании совпадает с общностью национальной, а само государство — с уммой. Многие саудовские рода гордятся связями с прошлым, так как являются потомками либо самого пророка, либо известных полководцев периода распространения ислама. Чувство национального достоинства жителей королевства определяется меккацентризмом мусульманского миропонимания. Важен и языковой фактор. Родной язык саудовцев является и языком богослужения, они понимают смысл Корана без перевода, чего лишено множество мусульман. К тому же арабы — народ, не единожды упомянутый в Священной книге: «Мы ниспослали Коран арабским…» 10, «Язык того, на которого они указывают, иноземный, а это — язык арабский, ясный» 11. Национализм для саудовцев неотделим от мессианизма. «Мы возглавили арабов и мусульманский мир … при помощи слова [20] единственного всевышнего и закона его посланника» 12, — говорил король Фейсал.

Итак, благодаря своей гибкости и популярности среди самых различных слоёв населения, концепция исламского пути развития по-разному трактуется в кругах крупной и мелкой буржуазии, а также низших социальных групп. Но в общественном сознании мусульманских стран концепции исламского пути развития отводится роль основного мирового пути развития, перманентности его распространения, обусловленной историческими, культурными, экономическими и политическими предпосылками. «Богу служат ради некоторой цели, и цель эта — человеческая; содержание начинается, так сказать, не с Бога, это не содержание его природы; оно начинается с человека, с того, что есть человеческая цель» 13.