Библеистика на Руси может быть связана с именами славянских первосвятителей IX века, когда Кирилл и Мефодий создали славянскую версию актуальных для богослужебной практики текстов христианского Священного Писания. Памятниками усилий по переводу Священного Писания являются различные списки Евангелий: Остромирово Евангелие (1056/1057), Мстиславово Евангелие (нач. XII века), Галичское Евангелие (1144). Бытованию текстов в условиях устной грамотности и пассивному их восприятию конец был положен ересью жидовствующих в Новгороде. К моменту и относится зарождение библеистики, как науки, ревизионирующей библейский текст. Архиепископ Геннадий Новгородский собрал все библейские книги, причем недостающие перевел с латыни. Так появился первый свод всех священных текстов в одной корпусе — Геннадьевской Библии. С этого момента церковные власти осознали опасность вольной трактовки текста, и все дальнейшие заботы светских [93] и церковных властей сводились к адаптации Священного Писания к простому восприятию народа.
Боязнь ересей и расколов из-за недогматического подхода к Библии подвигла царя Алексея Михайловича к созыву Собора в 1664 году для нового перевода. По причине отсутствия специалистов, знающих древнееврейский язык, этот проект не был осуществлен и отложен почти на сто лет.
Неоднократные попытки Петра I и его преемников побудить созданные ими комиссии к работе над текстом и правке перевода как по Септуагинте, так и по древнееврейскому тексту, увенчались успехом только в царствование Елизаветы Петровны. С момента Первой комиссии по переводу Библии (1713 год) имели место еще пять комиссий: II-я (1725), III-я (1735), IV-я (1736), V-я (1741), VI-я (1744). Началу работы Шестой комиссии предшествовал указ Елизаветы Петровны от 14 февраля «всю четыредесятницу исправлять Библию, дабы поспеть к Пасхе». Но, не смотря на пристальное внимание императрицы, работа велась медленно, и только в 1751 году появилась так называемая Елизаветинская Библия.
Одновременно период дворцовых переворотов известен в России как эпоха активности масонских лож. Российское масонство отличалось от западного стремлением к просвещению, благонамеренностью по отношению к трону и приверженностью к вере отцов. Просветительские цели ставились выше политических. Соединенные воедино характеристики российского масонства создали дискурсивное поле вокруг Библии и необходимости ее нового перевода, а также распространения среди широких масс. При Александре I в 1813 году, сразу же после побед над Наполеоном, было создано Библейское общество, задумывавшееся для осуществления перевода Библии с древнееврейского, к чему прилагали деятельные усилия протоиерей Герасим Павский (1787-1863) и митрополит Филарет Дроздов. Идеология, обосновывавшая необходимость нового перевода Библии, соотносилась с ревизионисткой идеологией масонства по отношению к Священному Писанию. Ощущалась необходимость грамматического и интеллектуального переосмысления Библии.
Именно с неординарной личности Г.П. Павского и можно начать действительный отсчет библеистики в России. В Духовной семинарии Павский изучал древнееврейский язык под наставничеством Фесслера — руководителя масонской ложи «Полярная Звезда», приглашенного в Россию М.М. Сперанским [Терлецкий В.Н. «Масонство в его прошлом и настоящем». Полтава, 1911, с. 81]. По словам Павского, это был единственный знаток древнего иврита и наиболее яркий преподаватель в только что созданной Петербургской Академии: «нас учили плохо. Только и было хороших профессоров, что Филарет и Фесслер» [«Странник», 1863, т.2, с. 65]. Сам Павский отклонил приглашение вступить в масонскую ложу. Исповедуя принцип интеллектуальной честности, Павский не мог [94] реализовать свое благоговение перед православной догматикой, канонизировавшей перевод Семидесяти и отрицательно относившейся к оригиналу Ветхого Завета. Павский настаивал на необходимости переводить Библию на русский язык исключительно с древнееврейского, используя Септуагинту лишь в неудобных для христианского учения местах, связанных с христологическими пророчествами. Павский в своей деятельности стремился придать легальному бытованию масоретского первоисточника статус легитимности.
В 1819 году появляется перевод на русский язык Нового Завета, в 1820 — Евангелие и Апостол, в 1823 — Новый Завет полностью. Т. о. выпуск книг осуществлялся согласно их богослужебной значимости. К 1824 году был уже осуществлен перевод ветхозаветных книг вплоть до Царств, как последовала приостановка деятельности Библейского общества, а в 1826 году и его запрет вплоть до 1856 года.
В 1827 году Павский приглашен преподавателем Закона Божьего для наследника престола. В связи с этой должностью он оставляет преподавание в Санкт-Петербургском Университете, где он вел философию и богословие с 1819 года. Через восемь лет Павский оставляет одновременно и дворцовую службу, и духовную академию. Ему предоставляют домовый храм при Таврическом дворце. Все свое время Павский посвящает филологическим изысканиям в области русского языка. Он изучает санскрит, «славянския наречия» и финский языки.
В 1841 неожиданно следует анонимный донос в Священный Синод в связи с выпуском литографированных текстов лекций Павского студентам Духовной академии, где усматривалась слишком вольная и несколько протестантская трактовка Священного писания. Павский вызывается на допросы в духовную консисторию. Следует обвинение Павского в отступлении от православной веры. Как выяснилось позднее, автором доноса был митрополит Агафангел — противник перевода Библии исключительно с древнееврейского, на чем постоянно настаивал Павский: «известно, что верное понимание еврейского языка ведет к пониманию богословия» [«Христианское Чтение», 1887, т. 1, с. 736]. Весь вышедший тираж Пятикнижия, переведенного Павским, был приговорен к сожжению. Павский был вынужден писать письменное отречение от своих прежних взглядов и приносить покаяние.
Продолжателем дела Павского явился митрополит Макарий Глухарев (1792-1847), которому пришлось приложить немало сил для того, чтобы привлечь внимание к своему переводу Библии, который производился им с опорой на перевод Павского. С вступлением на престол Александра II выходит постановление Священного Синода о разрешении печатать в журналах переводы частных лиц. Перевод Библии Павским печатался в «Православном обозрении» с 1860 по 1867 гг. и в журнале «Дух христианина» (1862-1863).
[95]
Во время коронационных торжеств в 1856 году митрополиту Филарету Дроздову удается добиться от императора разрешения возобновления Библейского общества и новой подготовки перевода Библии на русский язык.
В 1876 году в свет вышли сначала Евангелие, затем и Ветхий Завет. Ветхозаветные книги переводились с древнееврейского, а апокрифические — с греческого К этому времени набирало силу общество по распространению Священного Писания, что составляет отдельную страницу в истории русской библеистики.
Т.о. русские люди получили запоздалую возможность чтения Библии по-русски. В то время как коренные народы России при христианизации получали Священное писание сразу на своем родном языке, о чем писал митрополит Макарий в безуспешных письмах Синоду, обосновывая необходимость наличия Библии и на русском языке. Агафангел также отмечал утрату интереса образованной части общества к славянскому переводу по причине малопонятости церковнославянского языка: «светски образованный человек не читает славянского Ветхого Завета, и прибегает к иностранным переводам».
Издание Синодальной Библии являлось итогом интеллектуальных, организационный и технических усилий русских ученых, монархов и чиновников по адаптации канонизированного церковнославянского текста, переведенного с освященного традицией перевода Семидесяти.
После Революции библеистика попала под гнет идеологии, выдвинувшей на место Библии свое священное писание. В научное наследие осталась традиция бытования библеистики как вспомогательной дисциплины под сенью семитологии, литературоведения и истории Древнего Востока.
С момента религиозного возрождения произошла перестановка акцентов с производности и подчиненности библеистики на ее самостоятельность и независимость как от истории и филологии, так и теологии. В то время как ведущая религиозная идеология потеряла интеллектуальную инициативу в изучении и развитии библеистики, все больше становятся значимыми конфессионально нейтральные подходы к изучению библейских тестов. До сих пор нет традиции причислять к библеистике какой-либо определенный предмет: Ветхий Завет или Новый. Вместе с тем, именно библеистика таит в себе возможности для интеллектуального прорыва, поскольку соединяет возможности применения своего видения реальности учеными, принадлежащими к мировым или национальным религиям. Т.о. главным является не укорененность в интеллектуальной религиозной культуре, а «повиновение истине» [Гессе, 324].
[96]
Список литературы
- Афанасьев Н. «Опыт истории Библии в России», СПб., 1892
- «Вестник Европы», 1868
- Гаспаров М.Л. «Филология как нравственность» // Литературное обозрение, 1979 г.
- Гессе Г., «Игра в бисер», М., 1992
- «Православное Обозрение», 1860, январь
- «Русская Старина», 1860, т. XXVII
- Терлецкий В.Н. «Масонство в его прошлом и настоящем». Полтава, 1911
- Чистович И.А. «История перевода Библии на русский язык». СПб.,1899
Добавить комментарий