Предпосылки эффективного управления модернизацией образования в России

[397]

В теории административно-государственного управления проблема государственного регулирования общественного развития является одной из главных. Последние полтора десятилетия показывают, что государство не может позволить себе роскошь надеяться на автоматические сохранение, передачу и развитие социальных ценностей, связующих членов сообщества. Агрессивность вторжения ценностей рыночной экономики, их воинствующий прагматизм и утилитаризм низводят ценности интеллектуальные, нравственные, гражданские, патриотические, общекультурные до разряда вторичных, необязательных. Такое положение вовсе не безобидно для существования самого государства, а тем более — государства, стремящегося занять достойное положение в мировом сообществе. Отказ от государственного регулирования и планирования привели Россию к откату по базовым показателям на уровень середины 60-х годов прошлого столетия. Столь разрушительные «итоги» заставили отбросить «ложную скромность» и обратиться к отечественному опыту государственного управления и планирования; к тому же, 90-е годы ХХ столетия отмечены обращением зарубежных теоретиков и практиков управления к вопросам повышения эффективности государственного регулирования социальных процессов.

Упования на исключительно рыночные механизмы регулирования развития общества не оправдались. Рыночные механизмы направлены на развитие только одной из сфер жизнедеятельности — экономики, но не общества в целом. Недостаточность экономических ориентиров как целей развития и потребность переподчинения их ориентирам социальным стали особенно очевидны в ходе анализа сущности и последствий «азиатского экономического чуда» и проведения политических и экономических реформ на постсоветском и постсоциалистическом пространстве [5, 14-59]. Наиболее результативным инструментом регулирования общественного развития признаются государственные программы, т. е. стратегии комплексного долгосрочного планирования на срок до 50 лет с разделением на 5-10-летние циклы. Долгосрочное (стратегическое) планирование существовало в Советском Союзе в виде государственных программ наряду с оперативным государственным регулированием, так что переход от краткосрочного планирования (1-2 года) к долгосрочному для российских управленцев, в отличие от западных, не станет неодолимым препятствием.
[398]

Долгосрочное планирование должно не ориентироваться на достижение прагматических и утилитарных задач, но выдвигать масштабные цели, приоритетные для граждан государства. Только на признании значимости крупных стратегий и начинаний может быть преодолен прагматизм и приземленность жизненных горизонтов большинства населения. Ценностный подход — сравнительно новая концепция административно-государственного и менеджериального управления — не случайно становится востребованным, привлекает внимание как теоретиков, так и практиков. Бихевиористские и бихевиоральные подходы утрачивают актуальность в управлении, границы их использования сравнительно узки, ценностный же подход позволяет поднять мотивацию людей на качественно иной уровень, что дает больший эффект.

Атомизация, пассивность, равнодушие к социальным проблемам, чувствительность к проблемам «ближнего» круга и сиюминутности — характерные черты не только современного российского, но и западного общества, сориентированного на культуру пособий, а не демократического участия. Подобная ограниченность социального кругозора снижает действенность моральных норм, разрушает доверие, делает смешным энтузиазм, хотя все это столь необходимо в реализации крупных управленческих проектов. Западные исследователи используют опыт советского государства, активно вплетавшего когда-то ценностные ориентиры в стратегию развития, создававшего специальные институты, отвечавшие за поддержание высокого настроя, энтузиазма граждан Советского Союза. Государства с развитой рыночной экономикой, так же, как и Российское государство, не случайно озабочены проблемой осознания и формулирования гуманитарных национальных целей и ценностей, призванных сплотить большинство и одухотворить совместную деятельность.

Стратегическое государственное управление строится на использовании аргументации, моральных норм и нравственных категорий, разделяемых членами сообщества, культивируемых и поддерживаемых целенаправленной политикой государства. Высокая степень неопределенности эпохи глобализации, в которую вступил мир, ставит новые задачи перед государствами: ускорение процессов самоорганизации, регулирования и управления. Определение альтернативных направлений развития, разработка стратегических программ требует не только технократических подходов, но и обществоведческих. Более того, требуется не пассивное наблюдение за развитием событий и действия по принципу «стимул — реакция», но активное вмешательство в процесс на основе прогнозного планирования. Государственные программы и планы приобретают статус документов, определяющих судьбы граждан. Историческая и гражданская ответственность, широта мышления политиков [399] и разработчиков подобных программ должна подкрепляться массовой поддержкой на основе референдумов, работы институтов связей с общественностью. Общенациональные идеалы, ценности, интересы должны преобладать над интересом экономическим, конъюнктурным. Путем создания государственных программ решается задача повышения ответственности всех ветвей власти, контролируемости деятельности административного аппарата, поддержания положительных моральных норм бюрократии.

Указанным выше требованиям стратегического управления отвечает Концепция модернизации российского образования на период до 2010 года, одобренная Правительством Российской Федерации 25 октября 2001 года. Концепция определяет цели, задачи и принципы реализации модернизации российского образования; этот документ заслуживает самого серьезного анализа в силу его системности, во многом взвешенного и сбалансированного характера. Системный подход отражают Основные мероприятия Министерства образования по реализации Концепции модернизации российского образования на 2002 — 2004 годы по следующим направлениям:

1. обеспечение государственных гарантий доступности качественного образования;
   
2. создание условий для повышения качества общего и профессионального образования;
   
3. формирование эффективных экономических отношений в образовании;
   
4. обеспечение системы образования высококвалифицированными кадрами, их поддержка государством и обществом;
   
5. управление развитием образования на основе распределения ответственности между субъектами образовательной политики.
   

«В переходный период своего развития страна должна разрешить свои назревшие социальные и экономические проблемы не за счет экономии на общеобразовательной и профессиональной школе, а на основе ее опережающего развития, рассматриваемого как вложение средств в будущее страны» [4, 4] — декларируется Концепцией; это же положение подтверждено Президентом Российской Федерации В.В. Путиным на VII съезде Российского союза ректоров высших учебных заведений 6 декабря 2002 года. Концепцией сформулированы новые социальные требования к системе российского образования: «переход к постиндустриальному, информационному обществу», «возникновение и рост глобальных проблем», «динамичное развитие экономики… глубокие структурные изменения в сфере занятости» [4, 2], поскольку «профессиональное образование… еще не способно в должной мере решить проблему «кадрового голода», обусловленного новыми требованиями к уровню квалификации работников… в то же время многие выпускники учреждений профессионального образования не могут найти себе работу, определиться в современной экономической жизни» [4, 4].
[400]

Концепция фиксирует, что «в современных условиях образование не может оставаться в состоянии внутренней замкнутости и самодостаточности» [4, 4], поэтому главной целью Концепции является создание механизма устойчивого развития системы образования России и обеспечение на этой основе социальных и экономических потребностей страны, личности, общества и государства. Расширение доступности, повышение качества общего и профессионального образования, повышение его эффективности планируется достигнуть на основе таких принципов управления, как научное обоснование выбора вариантов решения проблем и оценки рисков, модельной и экспериментальной апробации альтернативных вариантов, широкое обсуждение в обществе возможных последствий реформы, мониторинг исполнения решений и соответственная возможность корректировки действий.

Характерно, что реализации Концепции возлагается не только на Министерство образования Российской Федерации, но и на заинтересованные министерства и ведомства, органы управления субъектов государства, институтах гражданского общества: работодателях, семьях, органах местного управления, общественных организациях. «Основой современной образовательной политики государства является социальная адресность и сбалансированность социальных интересов. Стратегические цели модернизации образования могут быть достигнуты только в процессе постоянного взаимодействия образовательной системы с представителями национальной экономики, науки, культуры, здравоохранения, всех заинтересованных ведомств и общественных организаций, с родителями и работодателями» [4, 6].

Хотя в тексте Концепции нет ссылок на межгосударственные соглашения Европейских стран, направленные на модернизацию университетского образования (в т. ч. Болонскую декларацию), очевидно, что их подписание Российской Федерацией самым непосредственным образом повлияет на многие существенные стороны модернизации высшей школы и других социальных институтов России. Общеобразовательная политика России, согласно Концепции, должна строиться с учетом те??денций глобального развития, что позволит системе высшего образования быть конкурентоспособной в мировом сообществе. Сравнение положений Концепции (о повышении инвестиционной привлекательности образования, о формировании новых стратегий развития и планирования в системе высшего образования, о распределении ответственности на федеральном, региональном, муниципальном и институциональном уровнях) и анализ документов, отражающих развитие Болонского процесса, свидетельствует о наличии сходных зон напряжения в системах университетского образования России и Европы. [401] Вместе с тем, различия динамики развития, проблемы, с которыми сталкиваются высшие школы Европы и России имеют и свои глубокие отличия.

Именно университеты являются культурообразующими институтами российского общества, удовлетворяя потребность людей в знании, создавая гибкие образовательные и просветительские пути, предвосхищая новые потребности в передаче знаний. Классические университеты, к каковым относится и Санкт-Петербургский государственный университет, реализуют не просто квалификационные образовательные модели, ориентирующие студентов на изучение объектов, предметов труда, а модели компетентностные, построенные на междисциплинарном подходе, интеграции знания в образовательном процессе. Применимость компетенции и профессионализма качественно различны; компетентность означает способности, готовность к познанию объектов и образцам поведения, которые необходимы для выполнения определенной деятельности, профессионализм — специализированное знание, направленное на определенный объект. Фундаментальность университетского образования проявляется в предметной, методологической, социальной компетентности выпускников классического университета. Бережное отношение к традициям отечественной высшей школы не отменяет необходимости ее разумной модернизации. Применение менеджериальных подходов к управлению развитием важнейшего социального института должно обеспечить не только обновление системы образования страны, но на этой основе — обновление России.

Литература

1. Ансофф И. Стратегическое управление. М., 1989.
   
2. Болонский процесс: нарастающая динамика и многообразие. М., 2002.
   
3. Зарубежный опыт реформ в образовании. Аналитический обзор // Материалы к заседанию Государственного Совета Российской Федерации. 2001.
   
4. Концепция модернизации российского образования на период до 2010 года. Распоряжение Правительства Российской Федерации от 29 декабря 2001 г. № 1756-р.
   
5. Малышева М.М. Современный патриархат. Социально-экономическое эссе. М.: Academia, 2001.
   
6. Минцберг Г., Альстрэнд Б., Лэмпел Д. Школы стратегий. Стратегическое сафари: экскурсия по дебрям менеджмента. СПб: Питер, 2000.
   
7. Моль А. Социодинамика культуры. М.: Прогресс, 1973.
   
8. Обзор национальной образовательной политики. Высшее образование и исследования в российской Федерации. М.: Весь мир, 2000.
   
9. Филиппов В.М. Важно разглядеть различия // Поиск, 2001, №13 (619).
   
10. Сенге П. Пятая дисциплина. М., 1999.
    
11. Томпсон А.А., Стрикленд А.Дж. Стратегический менеджмент. 9-е изд. М., 2000.
    
12. Chandler A.D. Scale and scope. Cambridge (Mass.), 1990.
    
13. Collis D.J., Montgomery C.A. Competing on resources: Strategy for the 1990s // HBR. 1995. July-August.
    
14. Drucker P. The theory of the business // HBR. 1994.
    
15. Lowendahl B., Revang J. Challenges to existing strategy theory in a post-industrial society // SMJ. 1998. Vol.19.
    
16. Making the Position of Governments in the Field of Politics Stronger // The 12-th Conference of Experts of UNO on the Point of State Management. N. Y., 1995.
    
17. Prahalad C.K., Hamel G. Strategy as a field of study: Why search for a new paradigm? // SMJ. 1994. Vol. 15.