Значение сезонности в японской культуре

[133]

Эти строки звучат в одной из японских народных сказок, а именно «Хатикацуги», и затрагивают образы времен года — одной из значимых и любимых тем всей японской культуры. И правда, можно найти множество гравюр и стихов, вышедших из-под японской кисти, посвященных очарованию того или иного сезона. Но не только искусство отражает в себе смену времен года; влияние сезонности можно найти в различных сферах японского быта. Об этом пишет Овчинников: «Подчиняясь календарю, он [японец] старается есть определенную пищу, носить определенную одежду, придавать должный облик своему жилищу. Он любит приурочивать семейные торжества к знаменательным явлениям природы: цветению сакуры или осеннему полнолунию; любит видеть на праздничном столе напоминание о времени года: ростки бамбука весной или грибы осенью [Овчинников 1988: 36].

Времена года, кажется, находят свое отражение во всем, что касается японского быта. С чем же связана такая значимость сезонов?

Стоит начать с того, что какие бы возвышенные формы не приобретала культура, все же она формируется под влиянием вполне материальных вещей. Свое отражение в культурном комплексе того или иного
[134]
этноса находят и исторические условия, и климат, и источник пропитания и т. д. Образ мышления не есть некий самодетерминированный феномен, а есть результат отражения в сознании людей материальной действительности — природной и социальной, результат чувственной предметной деятельности, отраженной и преобразованной в соответствии со спецификой и законами каждой конкретной формы общественного сознания [Григорьева 1985: 6].

Одним из определяющих факторов всего уклада жизни японского общества стало то, что Япония — страна аграрная. Даже дары моря в качестве источника питания стоят здесь на втором месте после земледелия. Этот факт сильно повлиял на японскую культуру. Для земледельца смена времен года очень важна, ведь он вынужден подстраиваться под нее.

Но не только практический интерес повлиял на такую любовь к образам времен года. В целом, для японской культуры характерно эстетическое освоение природного пространства. Красота в понимании японцев должна не создаваться заново, а отыскиваться в природе [Овчиннико1988: 44]. Неизменный круговорот четырех времен года — одно из основных организующих начал японского искусства [Григорьева 1979: 11]. Подмечая в природе признаки каждого времени года, японцы старались поэтизировать их. Так появлялись образы, характерные для своего сезона. К примеру, сакура была верным признаком расцвета весны, а красные кленовые листья говорили о приходе осени. Но не только цветы и растения становились олицетворением своего сезона. Например, одними из любимых образов, посвященных осени, являлись крик оленя и полная луна.

Как грустно слышать
осеннею порой
В горах пустынных
Среди зелени увядшей
Протяжный крик оленя!

Эти строки, написанные Сарумару Таю в VIII веке [Влюбленной хризантемы лепестки: 19] воссоздают картину осенней грусти. Знакомясь с японской поэзией, можно увидеть, как часто поэты стремились в нескольких строках запечатлеть красоту своего времени года, опираясь на привычные сезонные образы. И в этом можно увидеть опреде
[135]
ленный феномен: сменяются года, но лето — каждый раз все то же лето, а зима — снова зима. Постоянство таким образом рождается в непостоянстве меняющихся красок мира. Все существующее непостоянно, исчезнет, как роса, но сам процесс возникновения — исчезновения вечен, все конечное в то же время бесконечно. Это ощущение пронизывает японское искусство всех времен и придаёт ему особую окраску: в непостоянстве, в вечной смене одного другим и заключено очарование [Григорьева: 42].

Подстраиваясь под общий ритм мироздания, заключенный в смене времен года, японцы воплощали сезонные образы не только в искусстве, но и в быте ушедших эпох. На ум тут же приходят слова из «Записки от скуки» Кэнко-Хоси, классики японской литературы: «Смена времен года очаровательна в любой мелочи» [Кэнко-Хоси 2011: 23].

Когда-то время года отражалось не только на японском столе, но в декоре и одежде. Так, в древней Японии, у самых состоятельных семей, в частности у императора, было принято менять внутреннее убранство дома в зависимости от времени года [Гаджиева 2006: 92]. От времени года зависело и наполнение токономы — парадной ниши в комнате, в которой традиционно размещались предметы искусства (свитки с каллиграфией, икэбана и т. д.). Эти предметы должны были отражать сезон, задавая всему пространству определенное настроение.

Сезонность стала значимой и в японской кухне. И продукты, оформление блюд зависело от сезона. Японский повар, помимо красоты и гармонии красок, должен обязательно подчеркнуть в пище ее сезонность [Овчинников 1988: 47].

Отдельной темой сезонности японской культуры служит национальный костюм. До того времени, когда в повседневной жизни японцы стали носить одежду западного образца, их одежда отражала время года. Цвет и орнамент тканей выбирались в соответствии с занимаемым статусом в обществе и текущим сезоном. Так, нежные цветы сливы символизировали конец зимы, поэтому платья с таким рисунком носили в преддверии весны; олицетворением расцвета весны являлись пион сакура, прозрачно-белый лотос ассоциировался с летом и выражал чистоту и целомудрие, золотистая хризантема соответствовала осеннему настроению [Петрова, Бабушкина 1992: 25].
[136]
Особо строго был регламентирован костюм гейко и их учениц — майко. В числе прочих тонкостей, отражающих статус этих профессионалок изящных искусств, входило и то, что майко украшали своприческу шелковыми цветами, соответствующими данному месяцу. Любовь к цветам — еще одна отличительная черта японской культуры. Японцы не мыслят жизни без цветов. Цветы везде, и на поверхности кимоно, прямой покрой которого как будто для того и существует, чтобы дать простор цветку [Григорьева 1985: 273]. Бурному цветению посвящают ханами — любование цветами; которое также зависит от времени года. Японцы вообще щепетильны в выборе нужного момента. «Человек, который собирается следовать мирским обычаям, прежде всего должен знать, что такое подходящий случай. Дело, предпринятое в неподходящий момент, душе людей претит, слышать о нем противно, и оканчивается они ничем» — так писал Кэнко-Хоси в «Записках от скуки» [Кэнко-Хоси 2011: 124].

В канву сменяющихся времен года также вплетаются главные мацури (праздники) страны, становясь еще одним признаком своего сезона. Так, главным событием зимы становится новый год — Сёгацу. В это время дома перед дверьми ставят кадомацу — букетами из сосны, бамбука и ветвей сливы. Эта троица, символизирующая долголетие и стойкость, является любимым зимним образом. Слива умэ зацветает тогда, когда с улиц еще не сошел снег, и символизирует скорый приход весны. Первое в году ханами посвящено именно ей.

Расцвет же весны приходит вместе с распускающимися ветвями сакуры. Именно ей, ставшей одним из символов Японии, посвящено главное ханами, когда все японцы торопятся полюбоваться пышной пеной ее цветов. Сакура с ее быстро облетающими лепестками напоминает людям о быстротечности жизни. Все пройдет в этом иллюзорном мире — так учит буддизм, но тем скорее надо любоваться прекрасным: вишней, пока не облетит, луной, пока не зайдет [Маркова 2000].

Еще одни любимые цветы весны — это цветы персика. Они символизируют нежность, мягкость, очарование — качества, которые общество хочет видеть в молодой японке. По этой причине цветы персика всегда украшают праздник девочек, Хина Мацури, приходящийся на третий день третьего месяца. Этот праздник имеет не только эстетиче-
[137]
скую, но и воспитательную окраску: он ориентирован на то, чтобы воспитать в девочках хороший вкус и манеры. Цветы персика нашли свое отражение и в другом названии этого праздника — Момо-но сэкку, т. е. праздник цветения персика.

День мальчиков — Танго-но сэкку — также празднуется весной, но уже в начале мая. Этому празднику посвящены зацветающие в это время ирисы, символизирующие успех и здоровье. Им посвящено другое название праздника — Сёбу-но сэкку, праздник цветущих ирисов.

Вслед за весной приходит лето, а вместе с тем начинается сезон дождей. Этому сезону посвящены гортензии и плакучая ива. Символом же расцвета лета является лотос. Асагао, японский вьюнок, завершает собой летний сезон.

Осень — признанная пора красных кленов момидзи и хризантем. Хризантема — еще один символ Японии и любима в этой стране не меньше, чем сакура. Ей посвящен праздник Кику-но сэкку, который приходится на девятый день девятого месяца.

Еще один верный признак осени — это чистая луна в ясном небе. Наравне с ханами в Японии существовало и любование полной луной — цукими. Считалось, что лучшее цукими приходится на середину сентября, на Цукими Мацури — праздник полной луны. Этот праздниприходился на окончание работ по уборке урожая. В целом, образ луны очень популярен в осенней теме японского искусства.

Когда же отцветали последние цветы и приходила зима, то наступала пора снега, чью красоту японцы воспевали наравне с красотой кленовых листьев и цветов. Юкими — любование снегов — верный признак зимы.

Конечно, под влиянием вестернизации, Япония во многом отошла от своего многовекового уклада быта, но даже в наше время эта страна сохраняет многие присущие ее культуре черты. Так и тема сезонов остается по-прежнему актуальной. Время года влияет на японский стол времяпровождение, а весенний расцвет сакуры по-прежнему встречают всей страной устремляясь в парки и сады. Это стремление жить в одном пульсе с окружающим миром, следуя его смене сезонов, остается одной из существенных черт японского быта.
[138]