Миф, язык и культура (к палеонтологии речи Н.Я. Марра)

«Колдовские чары языка» определили центральное местоположение лингвистической парадигмы в философии и культуре ХХ века в целом. Одних исследователей поражала рационалистическая стройность языка, других влекли мифологические тайны его палеонтологии. Н.Я. Марра (1864–1934) можно отнести к тем, кто за «языковым поворотом» истории усмотрел роль языка в культуре, жизни, познании и общении людей. Возрождение интереса к марровскому учению в самые последние годы не имеет отношения к старой идеологической конъюнктуре, из-за которой оно было предано забвению, (см. в связи с этим антологию «Сумерки лингвистики. Из истории отечественного языкознания.» М., 2001). Более того, палеонтологическим (палеонтология — от греч. «рalaios» — «древний», «ontos» — «сущее», «logos» — «учение») идеям Марра был посвящен специальный доклад на конференции по истории языкознания в Джорджтаунском университете (США, август, 1993). В нем разбиралась его палеонтологическая гипотеза о четырех первичных элементах языка («sal», «ber», «yon», «ros»). Разнообразные сочетания этих элементов характеризуют архаические этапы глоттогенеза: от диффузных звуковых комплексов (прафонемных констант языка) к становлению фонемного уровня и соответствующих ему смысловых форм — сем. Палеонтология речи проясняла особенности архаического сознания, этногенеза, истории культуры.

Марр пытался обосновать необходимость связи разновременных элементов языка, взятых в эволюционной последовательности. Из-за недостатка эмпирического материала было трудно раскрыть архаическую природу языковых явлений. Каждая временная идентификация языкового явления превращалась в кропотливую поисковую процедуру. Культурно-исторический статус палеонтологии речи предполагал прояснение связей языковых элементов во времени.

Мифологические образы были единственными средствами осознания мира. Миф предстает особым способом сочетания представлений, отложившихся в палеонтологической семантике в виде смысловых форм. Это проявляется в перцептивном смешении и отождествлении части и целого, единичного и общего, человека и животного, индивидуума и коллектива. На мифологической основе формировалось зооморфное и антропоморфное представление о мире. С палеонтологической точки зрения, например, необходимо было «пробиться» к мифологическим истокам литературного сюжета. Такой сюжет рассматривался на всем протяжении своей истории в многообразии своих смысловых форм, эквивалентных одна другой. Семантические связи указывали на последовательную смену значений одного и того же звукового комплекса в процессе эволюции его содержания, смысла.

К числу основных выводов палеонтологии речи относят предположение о том, что предметы, свойства и отношения в мире идентифицируются не в терминах ее внешних смысловых форм, а в особенностях зоо-, антропо- и социоморфных значений. В познавательном отношении, чтобы осуществить подобный анализ, необходимо указать на свойства мифологической фабулы, эмоционально-чувственные и семантические свойства мифологического сюжета. Свойства фабулы выражали культурно-исторические черты сюжета; эмоционально-чувственные свойства выражали динамику метаморфоз сюжетных образов; семантические свойства сюжета выражали разнообразие смысловых форм культуры.

Палеонтологическая версия вербального рождения понятия (или роли слова в формировании понятия) особое значение придает начальным фазам — «ручной речи», возможности которой определялись психосоматической конституцией человека, и фонетическим (звуковым) ресурсам членораздельной речи. Схема вербализации понятия направлена от ручной речи к фонетической, а затем — к письменной. В этой схеме вопрос о происхождении языка является центральным. Одна из важнейших предпосылок его правильной постановки заключается в разъяснении роли ручной и фонетической речи. Палеонтология речи установила, например, что глаголы «давать», «брать» и «дарить» происходят из одного и того мифического понятия-образа руки. Вообще говоря, словотворчество и вербализация понятия в доисторические эпохи зависели от образных ресурсов мифологии и кинематических возможностей человеческого тела (особенно руки). При этом палеонтологическая аргументация опирается на феномены типологического сродства архаических языков, а также на сохранившиеся в современных языках архаические слова и их значения.

Диффузные черты вербального строя палеонтологического сознания не позволяют, например, уловить временной контраст, обычно фиксируемый глаголами совершенного и несовершенного вида (умер — умирать; погулял — погулять; почитал — почитать). Другое обстоятельство связано со смешением смысловых признаков субъектно-предикатной основы предложения. Мифологическая вербализация события достигается глагольными средствами, выражающими архетипы и образы движения, динамики, кинематики, и прообразами существительных, выражающих статические признаки события. Марр подчеркивает, что язык — социокультурный феномен, который в свою очередь становится универсальным инструментом культурных и социальных изменений. Изготовление слов чем-то сродни изготовлению орудий труда, техники. Слова рождались в синкретических образах мифа. Назначения и возможности языка и техники превращали их в культуротворческие средства человеческой жизни. Так, древнейшая ступень в формировании словесного искусства подкрепляется (хотя и эпизодически) археологическими находками комбинаций древнего письма или знаковых ситуаций, схем или символов. Изобразительное и хореографическое искусство древности, например, удается как-то понять по наскальным или пещерным изображениям магических «плясок» в наскальной живописи. Словесное искусство возникало в синкретическом синтезе с изобразительными видами (живопись, скульптура, танец, музыка). Культурно-исторические истоки словесного искусства обнаруживаются в ритуальном поведении и обрядовых играх. Сегодня нельзя сказать, что было ближе к истине — жесты общения, когнитивные элементы, трудовые действия, танец, живописные сюжеты, музыка или слово. Но роль языка как главного и необходимого орудия культуры, без которого ее разнообразные формы просто были бы невозможны, трудно переоценить. Этим пафосом и пронизаны палеонтологические исследования языка по Н.Я. Марру.